Когда я еще мальчишкой помогал отцу при собирании растений, я, со свойственной всем детям фантазией, без конца мечтал найти что-нибудь совершенно необыкновенное: какой-нибудь удивительный новый цветок, какое-нибудь невиданное допотопное растение, уцелевшее где-нибудь в глуши лесного оврага, и т.д.; мечтал даже найти растение, переселившееся на Землю с какой-нибудь другой планеты (хотя это было задолго до романа Уэллса о нашествии Марсиан).

Впрочем одна нелепость не приходила в мою детскую голову: я никогда не мечтал пойти в "Иванову ночь" в лес и найти там "разрыв-траву" - огненный цветок папоротника. Еще в те времена, когда я отправлялся на ботанические экскурсии "верхом на палочке", я уже знал, что у папоротников никаких цветов не бывает и что размножаются они спорами, вырастающими на изнанке листьев.

Рассказывая о папоротниках, отец говорил мне:

- Цветов у папоротника не бывает, но есть папоротники, у которых споры образуются на отдельных частях листа, пожалуй, похожих на кисточку цветов или бутонов. У нас водятся два очень интересных маленьких папоротника такого рода: гроздовик (Воtrychium) и ужовник (Ophioglossum) *

* "Офиоглоссум" буквально значит "змееязычный". Название не совсем удачное, так как действительно на змеиные языки похожи лишь весьма редкие экземпляры с двойным спороносным колоском.

Показав мне эти палоротнички на рисунках, отец добавил:

- Ботрихиум я в нашей местности изредка находил, вот офиоглоссума еще не находил никто. Вероятно, он вовсе уже не так редок, но трудно его заметить. Вот ты - глазастый; найди мне офиоглоссум, будешь молодец! Растет он обыкновенно на сыроватых, мшистых местax.
 

Рис. 100. а - ужовник обыкновенный (Ophioglossum):  б - гроздовик, ключ-трава (Botrychium)

Надежда найти офиоглоссум увлекла меня, разумеется, чрезвычайно. Немало исходил и даже исползал я подходящих мест, но все - тщетно. Лишь на следующее лето пришлось мне впервые увидеть офиоглоссум, но первыми подметили его не мои зоркие детские глаза, а близорукие, но более опытные глаза отца. Любопытно, что отец нечаянно нашел первый офиоглоссум точь-в-точь при таких же усло-  виях, как раньше нашел его еще один ботаник. Отец вы капывал одну из красивейших наших орхидей (Orchis militaris - ятрышник шлемовидный), чтобы пересадить в садик около дома, и вдруг на том коме земли, с которым была выкопана орхидея, заметил крошечный офиоглоссум *.

* Частое соседство офиоглоссума с Orchis milltaris объясняется тем, что для них обоих благоприятна одинаковая почва.

"Лиха беда начало" - говорит пословица. На следующей экскурсии отец сразу нашел целую группу этих оригинальных папоротничков. Присмотревшись к ним, и я стал находить их то здесь, то там, и очень скоро офиоглоосум перестал быть для меня заманчивой редкостью. Оказалось, что ботрихиум, ранее считавшийся более обыкновенным, на самом деле встречается у нас заметно реже.
 

В эпоху первых гимназических годов отыскивать папоротнички было моей специальностью, своего рода любимым спортом, а потому, когда к моему отцу обратились с просьбой собрать для издания по сто экземпляров более интересных растений, именно мне была поручена задача найти сотню офиоглоссумов и сотню ботрихиумов. С офиоглоссумами сладить можно было сравнительно легко, тем более, что они часто встречаются целыми группами; но с ботрихиумами дело подвигалось плохо, несмотря на помощь брата. Мы могли найти не более трех - четырех штук в день; но ведь требовалась в короткий срок целая сотня. Мы привлекли к работе приехавшего к нам гимназического товарища. Сперва он казался безнадежно плохим помощником. Чтобы приучить его к работе, мы находили ботрихиум, очерчивали вокруг него небольшой участочек земли и говорили:

- Вот внутри этой границы наверняка есть ботрихиум, совершенно такой же, как вот этот, который у тебя в руке. Отыщи!

Товарищ бился час, перебирал всю траву руками, и все же не умел найти или - еще странней - указывал нам другие растения, имевшие лишь отдаленное сходство с ботрихиумом. Лишь два дня спустя, он как-то сразу овладел способностью быстро замечать ботрихиумы среди других трав, стал находить их не хуже нас с братом и значительно ускорил добычу сотого экземпляра. Несравненно реже, чем маленький Botrychium lunaria встречается у нас более крупный Botrychium matricariae, иначе называемый Botrychium rutaefolium (гроздовик рутовый). Когда я в ранней юности находил его, я радовался так, как радуется рыболов, поймавший на удочку огромную щуку, или охотник, застреливший медведя. Однако мне везло: я набирал их достаточно и для гербария отца, и для многих его знакомых ботаников.

Не так редко, но все же далеко не часто Botrychium matricariae можно найти на торфяниках. Много позднее, после моих мальчишеских увлечений, я нашел однажды под Москвой, на очень небольшой полянке, около торфяного болота, сразу 22 великолепных экземпляра. Все они были на редкость крупные; лишь один из них не превышал обычно указываемой нормы от 8 до 15 сантиметров; остальные были не менее 20 и доходили до 32 сантиметров. Довольно тщательно осмотревши окрестные подходящие места, я на значительном участке в два-три кв. километра нашел еще только один экземпляр. Осматривая те же места еще несколько раз в последующие годы, я уже ни разу не находил ни одного. Надо полагать, более частыми они бывают лишь местами и только в некоторые урожайные годы *.

* Существует третий, значительно более крупный вид ботрихиума - Botrychium virginianum (гроздовик виргинский): он водится в лесах к северу, начиная от Москвы. Этот вид знаком мне лишь по гербариям.

Рис. 101. Гроздовик рутовый (Botrychium matricariae)
Рис. 102. Спорангии ботрихиума:  1- в сырую погоду, 2 - в сухое время.

Из явлений, которые всякий любитель может наблюдать с маленькими папоротничками, упомяну об одном любопытном приспособлении. Если вы будете наблюдать спороносный колосок в период зрелости спор, вы можете подметить, что спорангии, т. е. те шарообразные коробочки, в которых заключаются споры, в сухую погоду бывают открыты, а в сырую - закрываются. Цель приспособления понятна: только в сухом воздухе сухие споры могут разноситься ветром. Наблюдая спорангии в лупу, легко видеть, что стоит только дохнуть на открытый спорангий, и он закрывается.

В начале беседы я сказал, что никогда - даже в детстве - не искал волшебной "разрыв-травы", но, может быть, именно про нее-то я вам и рассказал. В народе ботрихиумы носят название "ключ-травы". Эта "ключ-трава" и в Восточной, и в Западной Европе в древние времена пользовалась особым вниманием знахарей и колдунов; ей приписывались разные чудодейственные силы. С другой стороны огненный цветок папоротника, согласно древним легендам, открывал доступ к таящимся в земле кладам, следовательно, считался своего рода "ключом" к закрытому золоту *.

* Та же "честь" приписывается в некоторых местностях и другим видам папоротников Так, например, последний экземпляр папоротника "Черный корень" незадолго до того был вырыт каким-то знахарем и продан за большую сумму в качестве "чудодейственното" растения.