VIVOS VOCO: Стародубцев В.М., Супруненко Ю.П., "Второй Кронштадт"

№9, 2007 г.

“Второй Кронштадт”

В.М. Стародубцев
Историко-культурный заповедник “Керчь”, Керчь (Украина)

Ю.П. Супруненко
кандидат географических наук, Институт географии РАН, Москва

“Керченская крепость лежит под 45°14ў северной широты и 54°9ў восточной долготы, на Керченском проливе, в Крыму, в Таврической губернии, на 4 версты к югу от портового города Керчи, на мысах Павловском и Ак-Бурунском. <…> Местность особыми историческими воспоминаниями не примечательна”. Так начинается формуляр Керченской крепости, составленный к 1 января 1878 года [1]. Позволим себе не согласиться с составителями. Мыс Ак-Бурун с древних времен используется людьми как место возможной переправы через пролив [2]. Изучение древней истории мыса начал основатель Керченского музея древностей Поль Дюбрюкс. Наблюдавшиеся на местности следы стен и башен он отождествил с остатками одного из городов Боспорского царства - Нимфея [3].

Один из первых директоров Керченского музея древностей А.Е.Люценко описал Ак-Бурунские захоронения, вскрытые при строительстве крепости. Находки из курганов Ак-Бурунского некрополя более века изучаются, хранятся и экспонируются в Эрмитаже (Санкт-Петербург). Археологи отмечают на мысе следы трех поселений, существовавших во времена греческой колонизации Боспора [4, 5]. Датировка поселений весьма приблизительна, - ученые справедливо обращают внимание на то, что Ак-Бурун в археологическом плане недостаточно исследован [6]. Изучение истории строительства крепости, возведенной на мысе Ак-Бурун в третьей четверти XIX в., позволило несколько расширить источники информации о древнем прошлом этой “исторически не примечательной” местности [7].

Недостаточность археологических исследований на мысе есть следствие его полуторавековой отчужденности и изолированности в пользу военных. С 1854 г. и до начала XXI в. здесь непрерывно размещались воинские подразделения. Более того, для военных целей территорию стали использовать еще раньше - с июня 1771 г. Тогда на берегу, напротив суженной песчаными отмелями части пролива, была установлена первая в Крыму русская береговая батарея, впоследствии названная Павловской [8]. Батарея прослужила до начала XIX в. и была заброшена, так как оборону морских границ в то время с успехом осуществлял Черноморский флот.

Причиной строительства крепости на мысе Ак-Бурун и на Павловской позиции стала Крымская война, точнее - итоги этой войны. Известно, что, готовясь с осени 1853 г. к возможному нападению неприятеля, Керчь-Еникальский пролив перегораживают затопленными судами и подводными минами, а бывшую Павловскую батарею в 1854 г. вновь вооружают. Несмотря на принятые меры, в мае 1855 г. Керчь была занята войсками союзников, которые основывают здесь свой лагерь. Основой укреплений для лагеря на севере стала гряда возвышенностей и насыпи курганов древнего некрополя, превращенные французами в артиллерийские батареи. Вершины курганов, предположительно города Боспорского царства Нимфея, в 1855 г. были срыты, на них затащили пушки, а для защиты от штурма впереди батарей выкопали ров.

Траншеи, соединившие артиллерийские батареи, замкнули периметр лагеря, окружив территорию площадью в несколько десятков гектаров. Берег моря был тылом, отсюда в случае осады русскими войсками французы ожидали получить помощь, не опасаясь русского флота, зная, что он уже не существует. На оконечности Ак-Буруна, тоже на вершине древнего кургана, была оборудована отдельная батарея, защищенная рвом. Ее задачей, по-видимому, была оборона позиции, с которой можно обстреливать береговую часть лагеря.

На территории лагеря союзные войска установили деревянные бараки для размещения войск, а причал Павловской батареи удлинили и использовали для выгрузки орудий и запасов. Недалеко от причала был установлен аппарат, предназначенный для опреснения морской воды. Несомненно, недостаток питьевой воды в этой местности серьезно осложнял оборону. На плане лагеря отмечены и места двух кладбищ. Вероятно, здесь нашли свой последний покой солдаты союзных войск.

Осенью 1856 г. была объявлена Высочайшая воля о возведении укреплений в Керчи. Александр II изначально решился на строительство в проливе сильной крепости. Это раскрывается его отношением к первому проекту укреплений, который предложил в декабре 1856 г. военный инженер генерал-майор К.П.фон Кауфман, впоследствии первый генерал-губернатор Туркестана, много способствовавший изучению Средней Азии экспедициями Русского Географического общества.

В конце октября 1856 г. состоялось совещание Государственного комитета, в котором обсуждали записку генерал-адъютанта князя М.Д.Горчакова о некоторых предосторожностях в южных границах России. Было решено, в частности, принять все возможные меры к укреплению Керченского пролива, что включало - усиление крепости Еникале, перегораживание пролива с востока, а также минирование свободной части фарватера. Для принятия решения на юг командируется начальник штаба, генерал-инспектор по инженерной части.

В середине декабря 1856 г. Кауфман прибыл в Керчь. Имея большие полномочия, он сделал ряд распоряжений. В частности, поручил Еникальскому градоначальнику приобрести переносные бараки, оставленные англичанами, и перевезти лесоматериалы, заготовленные перед войной, из деревни Илез до Евпатории и далее морем в Керчь. На эти работы и для заготовки камня было положено 25 тыс. руб.

Кауфман также распорядился: о доставке в Керчь материалов, оставшихся от укреплений устья Дона; о подряде нужного числа мастеровых из внутренних губерний России и о прибытии к 1 апреля 1857 г. до тысячи человек вольных рабочих; о подготовке Керченским адмиралтейством морского транспорта (четырех канонерских лодок и трех азовских баркасов); о назначении на строительство мелкосидящего парохода из судов, принадлежащих Российскому обществу пароходства и торговли; о “возобновлении механического заведения от Луганского завода близь Керчи”.

Руководство делами по укреплению пролива Кауфман предложил поручить инженеру-полковнику А.А.Нату, возложив на него и окончание проекта укреплений. Нат хорошо знал ситуацию по обороне пролива, так как именно он в 1854 г. руководил работами по сооружению двух временных батарей на мысах Павловском и Ак-Бурун. В 1856 г. он состоял в распоряжении Наказного атамана Черноморского казачьего войска, и военный министр генерал-адъютант В.М.Сухозанет в начале января 1857 г. приказывает “полковнику Нату отправиться незамедлительно в Керчь”. Общее наблюдение за ходом работ Военный министр возложил на генерал-майора Филипсона, начальника Черноморского края.

Первоначальный проект укреплений, к подготовке которого имели отношение полковник Фолькмут, капитан Починский и полковник Нат, был известен как проект Кауфмана. Предлагалось строить укрепления на Павловской позиции, а не в Еникале, как предусматривалось Государственным комитетом. Об этом мы узнаем от полковника Карташевского, который сопровождал генерала Кауфмана в его поездке. Он пишет: “Генерал-майор Кауфман решил устроить укрепления там, где находилась Павловская батарея, пользуясь для обороны с тыла верками, возведенными союзными войсками. С приведением сего генерал-майор Кауфман предлагает вооружить укрепления 41 орудием и назначить в запас 18 орудий. <…> Для размещения команды потребуется устроить землянки и палатки, потребуется артиллерийская мастерская и лаборатористы”. Проект предусматривал и перегораживание пролива каменной плотиной и свайными подводными заграждениями.

Проект был “Высочайше одобрен” 7 февраля 1857 г.; Александр II в целом утвердил план укреплений Павловской позиции, но повелел дополнительно построить форты в проливе - один на оконечности Тузлы (на 80 пушек), другой на “рифе от мыса Ак-Бурун на 40 или 50 орудий”. Значительное усиление укреплений, предложенное Александром II, раскрывает его личное отношение к проблеме защиты пролива. Александр изначально предполагал построить в проливе мощную крепость, “второй Кронштадт”, надежно защищающий Азовское море.

По причине малонаселенности края строительство крепости в 1857 г. начали военно-рабочие роты. Известно, что 14-я рота прибыла из Севастополя в мае 1857 г., а 2-я была сформирована из бывшего военного поселения. Часть военных рабочих были женатыми. Они, по докладу ротного командира, “устроили собственные тесные жилища, в которых и проживают со своими семействами, претерпевая разные неудобства”. Образовавшаяся возле строящихся укреплений слободка разрасталась с прибытием на стройку вольных людей.

Возможность заключить выгодную сделку привлекла на стройку предприимчивых людей. Первым купцом, получившим крупный контракт на строительство укреплений, был Пейсах Осипович Бигун.

В 1857 г. из назначенных работ на месте Павловской батареи “вчерне” насыпают береговые батареи. Построены были и два временных барака на 100 человек рабочих. Сооружается поворотная платформа под трехпудовую береговую пушку. Строятся временные помещения для кузницы и канцелярии. К концу года рядом с батареями были возведены две первые казематированные казармы и пороховые погреба, сохранившиеся до наших дней.

Северные ворота.

Одновременно со строительством на берегу начали и работы по перегораживанию пролива “каменной наброской”. Камень “ломали” возле Нового Карантина. Известно, что для этого было устроено две пристани. В проливе, начиная от оконечности косы Тузлы по направлению к мысу Павловскому, к концу 1857 г. “выброшено” 264 кубических сажени камня, и заграждение в этом году протянулось на 95 саженей. Стройку посетил 26-летний генерал-инспектор по инженерной части Великий князь Николай Николаевич. До 1891 г. он будет номинальным главой военных инженеров империи.

Проект крепости, предложенный Кауфманом, мог быть осуществлен в 1859 г. Но в ходе строительства вносились изменения и дополнения. Например, почти через год после утверждения первоначального проекта, 17 января 1858 г., строитель укреплений инженер-полковник Нат докладывает в инженерный департамент: “Из-за продолжающихся морозов работы не производятся. Проект Павловских укреплений окончен и вчера отправлен”. А в рапорте от 21 февраля он просит: “В случае изменения в проекте размещения зданий в главном форте необходимо нынче же почтить меня о том предписанием”.

Весной 1858 г. Государственный совет, ограниченный послевоенным дефицитом бюджета, вынужден был отказаться от укрепления сухопутных границ России. Но пример прошедшей войны, в которой флот противника сыграл решающую роль, по свидетельству современника, “появляясь несоразмерно быстро в разных местах”, ставил перед необходимостью выделения средств на строительство Керченских укреплений и усиление Кронштадта. Для этих двух пунктов обороны назначили полтора миллиона рублей в год, и оговаривалось, чтобы главная часть этой суммы использовалась на укрепление Керченского пролива. Госсовет потребовал, чтобы “все постройки были возводимы с возможным сбережением издержек, без малейшего стремления к роскоши или щегольству, и чтобы укрепления требовали сколь возможно меньше гарнизона для их защиты”.

Мортирная батарея.

Весной после очистки пролива ото льда была осмотрена линия заграждения, “произведенная” в прошлом году. Строитель укреплений отмечает в рапорте, что каменная гряда “несколько осела, но не ниже поверхности воды”. После пасхи (ее праздновали с 20 по 29 марта) продолжили наброску камня, и до конца месяца баржа сделала 10 рейсов, беря на борт по 15 кубических саженей камня. Для работ в проливе использовали железную баржу, канонерскую лодку, четыре перегрузочных баркаса и две легких казачьих лодки. Погрузку вели ночью, а днем с помощью баркасов баржу разгружали в проливе. Буря, разыгравшаяся в августе 1858 г., прорвала песчаные острова, включенные в линию заграждения, и разбросала верхние камни плотины. Это задержало работы, вынудив заделывать прорывы. Работы в проливе были прекращены в ноябре “по причине наступивших морозов”. Всего в 1858 г. “выбросили” 1536 кубических саженей камня, удлинив заграждение на 615 саженей.

Пристань Павловской батареи зимой была повреждена напором льда. Строитель крепости в одном из рапортов доносит, что в части причала, “построенной неприятелем во время минувшей войны, многие сваи и раскосины срезаны”. В марте причал ремонтируют и готовят к приему тяжелых грузов - в апреле 1858 г. ожидали прибытия первой партии вооружения. Но происходит задержка, возможно, связанная с подготовкой в Новочеркасске небольшого парохода “Предприятие”, предназначенного для работы в проливе. Вероятно, с его помощью в конце июля из Ростова была приведена первая баржа с вооружением.

15 августа 1858 г. строитель крепости инженер-полковник Нат докладывает: “На пристани Павловской батареи установлен кран для выгрузки орудий, по настоящее время выгружено 60 орудий, остальные 38, в том числе 2 бомбических, находятся на барже”. Второго сентября он рапортует “Выгрузка орудий произведена успешно. <…> Теперь небольшая площадка у пристани совершенно завалена разными складами. Поднять на гору орудия, особенно тяжеловесные, как бомбические (430 пудов) и 36-фунтовые длинные пушки (до 300 пудов), не представляется возможным без особого приспособления, и потому приступлено к устройству по покатости горы рельсового пути и медведок, а наверху шпиля для подъема всех тяжестей”.

Количество доставленных пушек уже значительно превышало их число, предусмотренное проектом Кауфмана. B состав полученного вооружения входило: 12 трехпудовых “бомбических” пушек, 41 длинный единорог (пудовые и полупудовые), три длинных 36-фунтовых и восемь длинных 24-фунтовых пушек. Доставлены были и корабельные 36-фунтовые карронады. После гибели Черноморского флота корабельные орудия, имевшиеся в запасе, использовали для вооружения береговых укреплений.

Орудия были успешно выгружены, подняты на берег Павловской позиции и, возможно, были установлены на семь подготовленных батарей. В сентябре ожидалось прибытие роты артиллеристов. Прибыли ли они к этому сроку, неизвестно, так как в декабре 1858 г. “на Павловском мысе других войск, кроме военно-рабочих”, нет. Об этом сообщает полковник Нат в письме по поводу приобретения тулупов для часовых, выставлявшихся “для воспрепятствования доступа к батареям и сбережения материалов”.

Капонир.

Распоряжением инспектора по инженерной части начинаются работы по исследованию грунта, строительных материалов, поиску сырья для производства цемента и воды. Для этих целей выделяется 15 тыс. руб. Камни из разных каменоломен испытываются на сопротивление раздавливанию, устойчивость к замораживанию и выветриванию. В Еникале устраивается печь на 5000 кирпича для “исследования разных родов глины”. В Одессе на заводе Фалька заказаны “приборы для исследования грунта в проливе на местах постройки фортов”.

В конце лета на стройку в полном составе прибывает Минский пехотный полк. Третий его батальон отправлен в Керчь морем 23 июля, а первый и второй батальоны вышли из Знаменки пешком 26 июля и по плану прибыть должны были 30 августа. Пехотинцы с 15 сентября приступают к выемке рва и насыпке горжевого вала для прикрытия тыла береговых батарей. Одновременно начали земляные работы и в главном форте, где копают ров по его юго-западной границе. Проводится трассировка правого и левого люнетов, и здесь тоже приступают к “отрывке” крепостного рва и насыпке оборонительного вала. В форте подрядчик Бигун продолжает строительство казарм, а военные строители начинают возводить здесь девять пороховых погребов. Готовятся условия для создания значительных запасов пороха. Для артиллерийского имущества строится сарай. Прибывшая артиллерийская рота занята вооружением батарей. С 25 октября назначается первый начальник крепостной артиллерии - подполковник Добровольский.

Большие затраты сил на возведение крепостной ограды замедлили перегораживание пролива. Морские работы в этом году состояли в исправлении частей заграждения, осевших за зиму. В пролив “выброшено” 723 куб. саженей камня, но заграждение в длину не увеличилось. В море начали и работы по исследованию дна на месте предполагавшихся морских фортов. Попытка бурения скважин с оборудованной для этих целей канонерской лодки была неудачна. Поэтому, ограничившись этой попыткой, подготовили станок для подъема буравов и оборудовали кузницу у пристани.

Очередное заседание “Соединенного Комитета по укреплению берегов Черного и Балтийского морей”, состоявшееся в 1859 г., планирует ускорение работ в Керчи, “покуда этот пункт не будет приведен в обеспеченное состояние”. В частности, планируется строительство временных морских батарей (на 37 и 8 орудий) на месте задуманных Александром II морских фортов. Составление проекта батарей “поручено генерал-адъютанту Э.И.Тотлебену… при предстоящей ему командировке в Керчь осенью сего года”. У нас нет сведений об этой командировке. Но известно, что в октябре 1859 г. Тотлебен вступает в должность директора инженерного департамента. С этого времени, пользуясь глубоким доверием Александра II, он фактически становится главным фортификатором России. В Керчи Тотлебен приступает к реализации боевого опыта, накопленного при обороне Севастополя.

Решением Комитета предусматривается, что для ускорения в 1860 г. работ, “по совершенной невозможности найма достаточного числа вольных рабочих людей, необходимо изыскать средства назначить для этих работ в помощь к вольным рабочим, войска в размере до 1200 человек ежедневных рабочих, с платою им по 25 копеек в день”.

Начали и работы на Ак-Бурунском укреплении. Здесь тоже роют ров, насыпают главный вал и строят две потерны, которые позднее будут находиться под этим валом. Одновременно строят и пороховые погреба. На Ак-Буруне приступают к возведению офицерского флигеля.

На эспланаде начаты работы по устройству полотна для временной железной дороги, предназначенной для подвозки камня на сооружение “гавани”. По-видимому, ныне существующий крепостной причал вначале строился как волнолом для скромной деревянной пристани, возведенной в первые годы строительства крепости.

Среди других работ предполагают окончить не позже 1 июня морское заграждение, потратив на него 350 тыс. руб. из 800 тыс., запланированных на все строительные работы по укреплению Керченского пролива. Работы по заграждению в 1860 г. передали “на особых условиях” инженер-капитану Починскому, “предложившему произвести работы по уменьшенной цене, выгодной для казны”. В этом году “выбросили” рекордное количество камня - 7377 куб. саженей, продлив заграждение еще на 700 саженей. Общая длина каменной преграды превысила 3 км. Продолжались работы по исследованию дна пролива. На местах, определенных под морские форты, строят четыре буровые платформы.

В сентябре 1860 г. директор инженерного департамента Тотлебен осматривает работы, произведенные в строящейся крепости. По завершении инспектирования “им были указаны те начала, которые должны были служить основанием для составления окончательного проекта”.

Так прошли первые четыре года большой стройки. Через шестнадцать лет она станет второй по мощи и значению, после Кронштадта, приморской крепостью империи. Хорошо “приспособленная к местности”, с многочисленными казематами - укрытиями для солдат и припасов, с подземными ходами сообщений, и лучшим для своего времени вооружением, крепость встретит очередную русско-турецкую войну 1877 г. Не приняв участие в сражениях, крепость своим безмолвным присутствием оградит Крым, побережье Азовского моря и кубанские земли от возможной агрессии.

Казарма Минского люнета.

План и современные фотографии крепости в Керчи

Литература

1. РГВИА. Ф.802. Оп.5. Д.7178. Л.1.

2. Федосеев Н.Ф. Еще раз о переправе через Боспор Киммерийский // Археология и история Боспора. Т.3. Керчь, 1999. С.61-99.

3. Дюбрюкс П. Описание развалин и следов городов и укреплений, некогда существовавших на европейском берегу Босфора Киммерийского, от входа в пролив близ Еникальского маяка до горы Опук включительно, при Черном море // ЗООИД. Т.4. 1858. С.3-84.

4. Семенов С.А., Кунин В.Э. Разведки на Керченском полуострове // Археология и история Боспора. Т.2. Керчь, 1962. С.257-262.

5. Шестаков С.А. К вопросу о локализации Боспорского города Гермисия // Археология и история Боспора. Т.3. Керчь, 1999. С.103-110.

6. Виноградов Ю.А. Из истории археологических раскопок на мысе Ак-Бурун под Керчью // Археологические вести. Т.8. 2001. С.311-315.

7. Стародубцев В.М. Ак-Бурунский некрополь в документах инженерного департамента // Боспорский феномен. СПб., 2005. С.112.

8. РГВИА. Ф.428. Оп.1. Д.22876.